Ты  - Кэролайн Кепнес

– Конечно, есть.

– Но какой? – допытываешься. – Растянутые футболки, как у Итана?

– Успокойся.

– Я спокойна, Джо. Просто хочу знать, что за дресс-код такой.

– Как для универа. Ты ведь не пойдешь в таком виде на занятия.

Швыряешь морковь на прилавок, скрещиваешь руки и заявляешь:

– Я только что с занятия.

– Просто прикрой, – приказываю я, еле сдерживаясь, чтобы не выдать свою ревность.

– Что прикрыть?

Я хочу нагнуть тебя на прилавок и преподать хороший урок, как строгий папочка.

– Плечо.

– Хорошо, дай мне свою толстовку.

Ты просто тонешь в ней. А я хочу взять тебя за плечо и отвести за стеллажи – туда, где ты искала книги в день нашего знакомства. И я вправе это сделать, потому что я – босс, и ты этого хочешь, и я этого хочу… Однако сдерживаюсь. Меня заводит твое желание. Я мотаю головой и жестом приказываю снять толстовку. Ты жалобно вздыхаешь и принимаешься стаскивать ее через голову, и вместе с ней вверх ползет твой блядский свитер. Какой-то извращенец, копающийся в отделе справочной литературы, пялится, пуская слюни. Одергиваю задравшийся край. Ты испуганно вздрагиваешь. Шипит батарея. Играет саундтрек из «Ханны и ее сестер». Какая умничка, ты не забыла захватить мне кофе. Отдаешь толстовку, и я сажусь на стул за кассой. Извращенец даже уже не делает вид, что выбирает книгу. Повышаю голос:

– И не забудь надеть лифчик.

Ты заливаешься краской и сдерживаешь улыбку. Ныряешь в свое пальто, хватаешь сумку, набитую какой-то хренью, и киваешь:

– Какого цвета?

Сегодня! Это произойдет сегодня! Пожимаю плечами.

– Реши сама.

– Красный.

– Пойдет.

– Черный?

– Марш отсюда!

Ты вылетаешь из магазина. Теперь можно заняться извращенцем. Окидываю его презрительным взглядом и спрашиваю правильным, спокойным тоном:

– Вам помочь, сэр?

– Нет-нет, я просто смотрю.

– Если что-то понадобится, спрашивайте.

Выключаю «Ханну и ее сестер» и ставлю «Бисти бойз». Все-таки я гений. Взять тебя в помощницы – прекрасная идея. Хотя твоя первая смена оказалась кошмаром. Ты не обслужила нормально ни одного покупателя, постоянно ошибалась в расчетах и вдобавок ко всему вырядилась в толстовку Брауновского университета, видимо, желая показать, что ты выше этого дерьма. Я велел больше не приходить в таком виде. И ты покраснела, сама понимая свой грешок.

Извращенец спрашивает, есть ли у нас туалет. Отрезаю:

– Нет.

Он молча сбегает из магазина.

Пользуясь затишьем, иду вниз, чтобы передернуть. Мой телефон вибрирует. Ты! Быстро.

«Тук-тук».

И фото груди в красном лифчике.

«Соответствует дресс-коду?»

Я:

«Нет».

Январь – самый тихий месяц, покупателей почти нет. Я могу хоть весь вечер рассматривать тут твои сиськи. И ты это знаешь. Снова:

«Тук-тук».

Я:

«Да?»

Еще одна фотка. В кружевном розовом лифчике. Соски торчат от желания. Я кончаю. Ты:

«?»

Нет. В таком виде ты мой член не получишь.

Шлешь еще одно фото. На этот раз обнаженной. Уже лучше. Уговорила.

«Дрянная девчонка. Марш сюда. Немедленно».

Отвечаешь с молниеносной скоростью:

«Да босс».

Даже без запятой. Только «да», общепринятый эвфемизм «трахни меня», и «босс», что значит «я подчиняюсь». Привожу себя в порядок, поднимаюсь, нахожу Полу Фокс, которую всегда кладу на прилавок перед твоим приходом, вынимаю «Бисти бойз» и ставлю «Бек». Это стало своего рода ритуалом. Только нам понятные знаки, секретные цитаты из книг и песен, говорящие взгляды.

Когда ты появляешься в дверях, уже почти пора закрываться. Я не проверял твою почту несколько дней, ты и так вся у меня на виду.

Ты скидываешь пальто и стоишь передо мной в прозрачном кружеве.

– Годится?

Захлопываю Полу Фокс. Играет «Секкс лоз». Встаю, поворачиваюсь к тебе. Дверь не заперта, но на улицах пусто. Январский понедельник. Нашей прелюдией была «Ханна», предварительными ласками – книги.

– Ты опоздала. Мы уже закрываемся.

– Извините, босс. Когда мы закрываемся, босс?

– Сейчас.

– О-о-о.

– Да.

Я уже готов. У тебя под юбкой нет трусиков… Грязная шлюшка! Откидываешь назад волосы, наклоняешься за мармеладкой, медленно берешь ее в рот, облизываешь. Пошлая банальщина – однако заводит.

– Как я могу загладить свою вину, босс?

Жестом приказываю подойти. Ты делаешь шаг, кладешь обе руки мне на колени, наклоняешься, дразнишь меня своей мармеладкой.

И я впиваюсь в нее.

Я только что оттрахал тебя… Ужасно. Ты даже не кричала. И не текла, как тогда в примерочной. Все произошло слишком быстро. Кого теперь в этом винить? Тебе не хватило публики, как тогда в баре? Или виноват я? Не сдержался? Поторопился? Был слишком груб? Куннилингус явно впечатлил тебя больше, и это ужасно и несправедливо. У меня была всего одна попытка. Могу ли я повторить? Хочешь ли ты?

Нет, не хочешь. Мы лежим на полу в клетке, ты сверху, гладишь мои волосы. Я не вижу твоего лица, но чувствую разочарование. Меня бесит, как ты с жалостью перебираешь своими пальчиками мои волосы, однако отпустить я тебя не в силах. Ты можешь обидеться, а мне придется смотреть тебе в глаза. И это самое страшное. Терплю. Восемь секунд. Девять. Снова прокручиваю все в памяти и не могу понять, как так получилось. Может, я передрочил? Или ты слишком меня завела? Или надо было запереть дверь?

Когда я предложил, ты запретила:

– Нет, оставь. И вывеску «Открыто» тоже.

Надо было честно сказать, что меня нервируют незапертые двери. Но я не хотел ломать тебе кайф. Ты вообще собиралась разлечься прямо на прилавке. Я выступил против.

– Пойдем вниз.

– Правда? – загорелась ты.

И я повел тебя вниз – я же босс – и впустил тебя в клетку, и запер там. Ты здорово завелась, и когда я приказал снять юбку и ласкать себя, ты повиновалась – я же босс. Хотя я предпочел бы оттрахать тебя в тишине, ты попросила оставить музыку, и я уступил – я же босс и могу изредка доставить тебе удовольствие. И пока ты одной рукой ласкала себя, а другой держалась за клетку, я начал раздеваться и приказал тебе умолять меня войти. И ты стала умолять, а когда я снял штаны, ты увидела, как сильно я хочу. Я приказал тебе встать на колени и отпер клетку – я же босс и могу изредка доставить тебе удовольствие. Ты уже ждала меня, распахнув руки и губы, и когда я понял, что пора – когда я представил себя неудержимым молотом, а тебя ненасытной мамочкой, – я дал тебе знак, и ты прыгнула на меня, как животное, и увлекла на пол – я же босс и могу изредка доставить тебе удовольствие, – и тогда…